Сотня

Избранное

Овал

Сидящий, в горизонт смотрящий,
Овал с пенька упал.
Смердящий, правдой говорящий,
Он по кастрюле постучал.
Он прочитал свои стихи
И выбрался наружу из себя.
Натёр грибным спиртом виски
И в путь отправился, секунду погодя.
Елозит по ногам шнурок.
Левясь, коробится мучача.
Енот и Дейл-бурундучок
Ему преграды строят в чаще.
Топорщится его нутро
Но он поход не прерывает.
Когда читатель, может, спит в метро,
Овраг он храбро преодолевает.
Не знает он, что его ждёт.
Быть может, волк его заест.
Но всё ж шагает он вперёд
В грозящий страхом тёмный лес.
Кащеи дух его терзают,
И лешие блестят в поту.
Но он то, что задумал, знает.
И я завидую ему!

Преамбула

Я — человек, не Бог.
Я что-то смог, а что-то и не смог.
Я — кандитат, не депутат.
Я — претендент, не автократ.
Я не живу по тыщу лет.
Я — пуля, а не пистолет.
Я для Создателя — противовес.
Не состояние — процесс.

О полезности мимики

Объясняйтесь мимикой!
Вы же пантомимики!
Вы должны не говорить,
Вы должны благоволить!
Улыбайтеся, ресницы,
Чернохвостые мокрицы!
Подтянитесь смирно, уши!
Да не бейте ж вы в баклуши!
Нос, подёргайся немножко
Взбудораженной причёской!
Размалюй себя красиво!
Заявляй себя массивно!
А глаза, где вы остались?
Покажитесь из-за ставень!
Поглазейте осторожно,
Сделав вид, что ненарочно.
Зубы, частою порою
Поблещите белизною!
Скальтесь вовремя и нужно!
Блёскайте рядами дружно!
Щёчки, сделайте мешочки!
Набухайте, словно почки!
Глазки, скачьте, как на тачке
Притягательною пачкой!
Этих правил вы держитесь
И тогда вы укрепитесь.
Будут вас хвалить и гладить.
Будете вы с каждым ладить.

Фантик

Папы-сановники место твоё определили.
Нет, на цепь тебя не посадили,
А всего лишь кирпичом обложили,
Жизненное пространство за стеной предложили.
Делай там, что хочешь.
Ну и что, что с ума сходишь?
Только род человеческий не порочь!
Ты — человек, так что изволь мочь.
Правду никогда не говори.
Ложь под фантик положи.
А то сделаешь из людей несчастных,
Людоедов ужасных.
Лбом на своё отражение натыкаешься,
Обстоятельству такому удивляешься.
Всеми конечностями в припадке дрыгаешь.
Что с тобой происходит? Почему прыгаешь?
А лучше возьми
Да собственный язык откуси,
В бутербротную бумагу заверни,
Сверху бантик повяжи,
Девушке любимой подари.
Вот тогда ты посмеёшься от души.
Ангел бескрылый скрылся в окопе,
Знает, что Бог наш Всевышний накажет по попе.
Мёртвая женщина на постеле стенку бодает.
С нею заниматься всякое желание пропадает.
Еще бы — с мёртвой,
Во время погоды-то нелётной.
Что-то всё чешется.
Кто-то всё режется.
Где-то всё мечется.
Лечатся, чтобы калечиться.

Учёный кот

Волк часто голодает, но не в качестве лечения,
А потому, что в диких он сношениях.
И вообще, он редко человеку попадается.
В лесу, бывает, это иногда случается.
Он — дикий, непослушный и необразован.
В своём лесу он — несмотря на дискомфорт — чересчур раскован.
Домашнее животное вселяет бóльшие надежды.
Собаки, правда, лают изредка, но в остальном прилежны.
И потому кормушка их всегда полна,
Пустует только для шлифовки чувства распорядка дня.
Ах да, ещё одна необходимость, обуславливающая правила игры.
Учёный кот гуляет тут не по, а на цепи.

Инструкции

В красном собрании красочных слов
Учимся дать содержание,
Тем обращая внимание.
Так будет слушать хоть стадо коров.
Дёрганье кукол в театре на сцене
Нас поражает наглядным примером.
Дале практично ли быть иновером?
Необходимо… Да, но в известной всем мере.
Мы потеряли природы инстинкты.
Впрочем, все знают, надеюсь, об этом.
К этому факту сомнениев нету.
Спорить не стоит. Избегнем конфликта.
Мы голодаем при нужной поддержке.
Надо предельнейшей ясности:
Наши права и обязанности,
Чтобы тут не появлялись издержки.
Каждый получит кусочек свободы.
Каждый кусочек хватает сполна.
Но для начала сноровка нужна:
Без тренировки намутите воды.
В случаях крайней небрежности
Смело в киоск паспортов обращайтесь,
Прочно, уверенно там просвещайтесь.
Вас там научат прилежности.
Берите лежащие рядом брошюры.
Например, по дороге в трамвае полезно читать.
Заодно вы находите этим, чем время занять.
Считать до двух способны даже куры.
Заполняйте анкету всегда очень чисто,
Используйте знаки печатные,
Чтобы буквы были внятные,
Отклонения могут вести к анархизму.
Всё это есть благейшие мероприятия —
Защитить свободу, пользоваться ею научить.
Я бы даже уточнил — к свободе приучить.
Наслаждаться ею — славное занятие.

Порка

Сынок, сейчас тебя я буду бить
И больно по чувствительным местам лупить.
Тебе, возможно, будет больно. Знаю. Суждено такому быть.
Иначе не получится учить.
Твой плач меня ни капли не заботит.
Постой! Сейчас тебя ремень облагородит.
По заднице твоей он с хлёстом ходит.
Тебя, наверное, сейчас сознание вины коробит.
Теперь ты стал намного лучше: Очко твоё достаточно играло.
И мне немного полегчало.
Так, хватит воспитательной работой заниматься для начала.
Да и рука моя устала.

Чувство верёвки

Я встаю спозаранку, потея,
Чтобы кожу утолить.
Надеваю носки, беленея,
Чтобы новый день убить.
Сущность скользит под ногами,
Мыльно проходит сквозь пальцы.
Слизь остаётся комками.
Не помогает ругаться.
Прыгают в кругу болваны.
В животе урчит вода.
Глаз таращится из раны.
В теле спрятана она.
Чувство верёвки в мозгу развивается.
В страхе упасть на скале я вишу.
Ногти на пальцах с треском ломаются.
Пяткой на левой ноге закушу.
А когда та верёвка порвётся,
То в навалившемся сне утону.
Рай или ад на меня навернётся.
Душу и что-то ещё обнажу.
Там, во сне, всё мне понятно,
Одновремённо, не размышляя.
В хаосе жить там занятно,
Собственным мыслям внимая.
Я ощущаю действительность внятно
И нахожу ответ верный.
Всё, что во мне: необъятно.
Всё там объект соразмерный.
Если я ненароком проснусь,
Остаётся мне сломанный рог.
Мысленно над собой посмеюсь
Смариную крутой эпилог.

Берлога

Жизнь нормальная так тесна —
Не найду в ней своё место.
Вот её бы изменить!
Сон в реальность воплотить!
Пробовать начинаю:
По рукам получаю,
Получается не так,
Результаты накосяк,
Страх и ненависть встречаю,
Ничего не понимаю…
Натяну мясную маску,
Может, даже влепят ласку.
Одного боюсь до боли:
Слышать о душе в неволе.
Себя смачно презираю,
Вру, рву, молю, рыдаю.
Спрячуся в свою берлогу,
Пососу больную ногу,
Подчинюсь существованью,
Так спокойней и нормальней.

Крючок

Я попался на крючок —
Порван радужный зрачок.
Червь тот был не настоящий —
Крюк, мозги во всю сверлящий.
Я жестоко обманулся —
Мне рыбак лишь улыбнулся.
Спрятан в жестяной консерве —
Много рыб ещё в резерве.
В соусе томатном схвачен —
Для кого-то предназначен.
Поздно опознал подвоху —
Я остался без морского вздоха.

Пловец

Ты больно бьёшься по воде,
Хоть это не совсем приятно.
Ты знаешь, чего надобно тебе.
Цель сформулирована внятно.
Перед тобою море, не река.
В нём можно ненароком утонуть.
Гребёшь до следующего буйка.
Там можно, подержась за тросы, отдохнуть.
Но вот всё ближе волнорез,
Который режет плоть, не только волны.
И нужно за него тебе бы позарез,
Где чайки в ужасе безмолвят.
Порезанный, но всё ж живой
В морской простор ты выплываешь.
Корабль на тебя идёт стальной.
Но ты от беспощадной стали ускользаешь.
Ты счастлив, что теперь свободен.
Но раны беспрерывно кровоточат.
Пока ещё достигнутым ты рад и беззаботен.
Тем временем акулы чуют кровь и зубы точат…

Суматоха

Что-то мерзко шебуршится в голове.
И ты чувствуешь себя не по себе.
Дыхание наводит скуку.
Ты ненавидишь свою руку.
Пространство комнаты давлеет.
Ты чувствуешь себя злодеем.
В тебе сидит мучитель-бес.
Отсутствует к нему противовес.
Ты поднимаешься с сиденья
И ощущаешь нетерпенье.
Ты хочешь что-то сотворить,
При этом что б не наследить.
Ты выбегаешь на дорогу
И чувствуешь в душе тревогу.
Отсутствует конкретный повод.
Малейший не находишь довод.
На зло врагу ты что-то разбиваешь,
При этом осознать не успеваешь,
Зачем ты сделал суматоху.
Устроил бес тебе подвоху.
Ты возвращаешься домой,
Растроганный, совсем пустой.
Ты падаешь в свою кровать,
Стараясь крепко-крепко спать.

Мы рождены

Мы рождены, чтоб стать предметом,
Быть инструментом волосатых рук.
Спасибо экономике за это.
Как здорово, что существует производства круг.
Мы числимся в таблицах и бумагах.
И вот уже записаны в очередях.
За нами толпы бюрократов,
Не меньшие пред нами, сидя на костях.
Похлёбки не бывает без цепи.
И туго подзажат ошейник.
Не надо буйствовать в клети.
Не терпят здесь того, кто есть отшельник.
Кусочек сахара за послушанье,
Чтоб сладок был настолько, чтобы захотелося ещё.
Пинок и воспитательные наказанья
Тому, кто сомневается в рациональности сего.
Нам предлагают белки колесо
И понукают по нему бежать.
Нам выжигают сваркою клеймо.
Нам суждено принадлежать.

Диктатор

Сидишь ты жирно в чёрном кресле,
Заняв, быть может, чьё-то место,
И думаешь, что так и надо,
Чтоб не было в среде разладу.
Хотя оно тебе от части не принадлежит.
Да и костюмчик твой на теле не лежит.
Но ты уверен, что так будет лучше.
В противном случае, возможно, только хуже.
Придумываешь новые законы,
Освобождающие от оков и создающие оковы.
И выдаёшь их за неоспоримые основы.
Несознающие их — явно нездоровы.
Но кто-то рано или поздно за тобой прийдёт
И твоё кресло мягкое, не долго думая, займёт.
И будет думать — так тому и надо.
И каждая домохозяйка будет перемене рада.

Бедность

Хоть бедность и считается, что не порок,
Но всё ж со временем терпению уходит срок.
Вы вынуждены каждый раз отказывать себе.
Всяк день Вы думаете о своей казне.
Вам, ощущается, не улыбается никто,
И жизни качество совсем не то.
Вам кажется, что Вы обделены,
Что обманули Вас они.
Вы сходите с ума от злости.
Ваш взгляд — как у собак без кости.
А психика, терзая и гноя, болит.
И даже свежий воздух Вам вредит.
И человек, здоровый, сытый, хорошо одетый,
Для Вас чудовище, злодей отпетый.
При появлении его
Всё в Вас зудит, и выворачивается нутро.
Его присутствие Вас колотит.
Сравнения невольно жалят, бьют в поддых.
За то, что много у него,
Вы ненавидите его.

Нормализм

Нормальный — это тот,
Кто сядет без обиняков в чужую шлюпку.
Нормальный — это леминг,
Для компании бросающийся в бездну.
И, если лягушата топят бедного собрата,
Это явление — вполне нормально.
Нормальный, если надо, съест,
Хотя лишь для того, чтоб пожувать.
Нормальный платит за убийство брата
И столько же за то, чтоб это не увидеть и не знать.
Нормальный не готов на подвиг.
Он лишь готов на подвиг заказной.
Нормальный применяет тактику преследования за веру.
Хотя свою готов, коль это выгодно, сменить.
Нормальный испугается перед болезнью.
Он горя видеть эстетически не может.
Вполне нормальный человек не ищет правды, справедливости и смысла.
Он с ними был уже рождён.
Нормальный держится за мнение народа.
Но ради привлекающего имиджа колеблеться не будет заиметь другое.
И если доброта и мода пользуются спросом,
То станет из него добряк-либералист.
Сквозь призму исторической осведомлённости зрит человек нормальный.
Я не люблю, когда всё нормалёк.

Куча

Идёшь и видишь,
Что идёшь и ненавидишь,
То, что слышишь и что лижешь,
Что как будто грязью дышишь,
Что как будто ты уходишь.
Ушёл туда, откуда шёл. Приходишь.
Тот же кошелёк пустой находишь —
Всё равно его откроешь.
Пальцем в грязи ковыряешь.
На другой его меняешь.
В исступлении считаешь.
Всё сначала начинаешь.
Результатом раздражён.
Лезешь в кучу нарожён.
Чьим-то пальцем поражён.
Пальцами мозгов лишён.
Нерв до боли напряжён.
Без наркоза обнажён.
В кучу брошен, распремлён.
Размышляешь: Он, не он?
Где-то вечно пропадаешь.
Не туда всё попадаешь.
Из карманов всё теряешь.
Объясненье получаешь:
Выдержкой не обладаешь!
В облаках зачем летаешь?
Слишком долго размышляешь.

Ты себя не променяешь.
Раздраженьем заражайся!
Падалью объедайся!
Стекловатой укрывайся!
И в любви не объясняйся!

Дырка

В глубокое кресло затиснуто тело.
Время перед телом охладело.
С кресла свисают руки,
Душу точащие муки.
В воображении скитаются мысли.
Мысли скомканы в абсурдном смысле.
Запах потрёпанный в тряпку скрипит,
Подло и нагло по коже сверлит.
Сердце под гнётом солёной воды стучит.
Дырку в замкнутом пространстве долбит.
Чёрт на камне, посреди воды сидящий,
В позе мыслителя правду говорящий.
Против жизни говорит,
В смысле смерти убедит.
Камень в сердце с ускореньем бросит…
Дым влезает в лёгкие и там елозит.
Твоя профессия — непризнанный мечтатель.
Наружу — над собою надзиратель.
Звенья цепи по одной разорви!
Умри и на труп свой посмотри!!!

Я намерен

Сейчас кому-то будет плохо.
Кому-то будет очень неуютно.
И это будет — обоюдно.
Не будет доставать кому-то вздоху.
Я не могу сказать конкретно, кто же.
Но знаю точно — это будет.
И никого конкретно не разбудят.
И кто-то вдруг останется без кожи.
Никто от этого не застрахован.
Все — палачи. И жертвы они тоже.
Такая ситуация на геноцид похожа.
Я в людях глубоко разочарован.

Про яйцо

Неплохо, неплохо… Давай-ка ещё!
Попробуй раздавить яйцо ещё одно!

Последний кофе

В ожидании солнца в пустыне шагает верблюд.
Завтра его бедуины убьют.
Солнце разгневалось — город горит.
Из жёлтого вымени кислое молоко бежит.
Ты видишь глубокое небо.
Как оно было нелепо.
Слезь из трамвая — транспорт не нужен.
Рельсы расплавятся — ты безоружен.
Заполни этот бланк, сделай роспись.
В нём стоит дел пустых опись.
Досье на тебя закрыто.
Совесть твоя под забором зарыта.
Нет ничего, пульс твой расстроен.
Адреналин неспокоен.
Голос тебя зовёт — девушка плачет.
Всё уже поздно — счёт твой оплачен.
Выпей свой последний кофе.
Потому как станет скоро пофиг.
Ты понимаешь, что это конец.
Что над тобою смеялся подлец…

Родись

Родись случайно.
Расти большой.
Не будь лапшой.
Будь сытым-мытым
И с виду бритым.
Копи капитал.
Купи друзей.
Иль наоборот…
Предай друзей.
Продай мать.
Умри по недоразумению.
Имей на своих похоронах жадных,
лицемерных и насмешливых родственников.
Будь проклят.
Гори в аду синим пламенем.

Пиджак

Автократически поднялся над землёй пиджак
И сжал тактически кулак.
Он знает то, что бытие ничтожно
И бить из жалости по морде невозможно.
Что пустота события съедает
И брызгами на зеркало рыгает.
Он скачет, где никто не скачет.
Оплакивает то, о чём не плачут.
Не видит то, что слышит.
Не слышит то, что видит.
И тратит чувства там, где их не тратят.
Ему за это не заплатят.
В стоящей на горе тюрьме
Сидит Христос, Отцом забытый на Земле.
Вдоль стенки много лет он ходит.
Потеряную им монету не находит.
Он весь в отчаянии всхлип рыдает,
Но поиски упорно продолжает.
И если он её найдёт,
То это значит, что конец произойдёт.

От победителя к побеждённому

Наступил тебе конец,
Если не сказать…
Зря тогда со мной ты спорил.
Зря противнейшие рожи строил.
Отвратительно себя ты вёл.
В заблуждение зачем-то ввёл.
Ты терпением моим играл.
Ты респект передо мною потерял.
Позволил вольные мыслишки.
Ты возомнил себя коврижкой!
Я тебе добра желал,
Репутациею рисковал.
Ты меня не оправдал,
Слишком разочаровал.
Вынудил ты применить насилье.
Затратил я средства обильно.
Ты думал, я с тобой шучу?!
Что я тебе вот так прощу?!!
Не позавидуешь теперь тебе:
Я оказался на коне!!
Сидишь ты глубоко в дерьме.
Ну что ж поделаешь теперь?
Вышла твоя дерзость тебе боком:
Послужит тебе уроком!!

Инфекция

Инфекция,
Ты словно интервенция
Москитоафриканская, коровьесумасшедшая.
Зараза, тиф, чума,
Всесильная потенция.
Инфекция!!!

Сатана

Ты вышел из-под преисподней.
Твой феномен рассматривается как народный.
Чем натуральнее становится твой взор холодный,
Тем требовательнее выражается народ голодный.
Ты держишь и держал стенания людские под контролем.
И всякий трюк тебе позволен.
В изобретении терзаний ты силён и волен,
Но всё ещё собою недоволен.
На небосклоне зиждется предсмертная заря.
Сейчас ты будешь демонстрировать себя.
Пей кровь, скорее убивай невинное дитя.
Насыться Дьявол, жарящий Христа.

Бомба

Бомба землю облетит —
Череп мигом раскроит.
И поднимется туман,
Кислый радостный дурман —
       человеческий обман.
Гриб свой зонтик раскрывает —
Всех отравой поливает.
Мы от яда забалдеем,
Друг на друга обнаглеем —
       на глазах хиреем.
Как жар-птица облысеет,
Так и горбунок заблеет.
Дурачок на гармошке играет —
Тот дурман ему не мешает —
       вдохновенью помогает.
Муравьи уродов подбирают.
Трупы шалашом стоят.
Рыба в кайфе подлетает.
Уши у меня болят —
       настоятельно кипят.
Сварится лицо от зноя,
С носа шкура облетит.
Бабочки в сердцах завоют,
Зрелище их поразит —
       властно укротит.
Вот планета исчезает —
Видно время наступает.
Веки под грибом сомкну,
Нить со временем порву —
       замертво усну.

Кащей Бессмертный

Людям зажравшимся жить надоело.
Пташка бездомная закоченела.
Бабушка в печке сгорела.
Время мясца на дрожжах подоспело.
Чудовище жертвы живот разверзает.
Из нутра её изверг вылезает.
Рыбка на крючке с ума сходит.
Дьявол на Земле порядок наводит.
Бог у него прощения просит.
Смерть в мини-юбке ангелов косит.
Амуры бесам поют песни.
Бесам от почестей приятно и лестно.
Горы из кальция в страхе трясутся.
В стаде козлином кентавры пасутся.
Змей подземельный ужалит мартышек.
На головах у Драконища множество шишек.
За катастрофою понаблюдаю.
Крылья бесовские вдруг обретаю.
С Дьяволом, Чёртом, Божком поболтаю.
Стану Бессмертным Кащеем, зевая.

Карающий ангел

Ночь. Ты не смотришь в окно.
Ты боишься его.
Ангел, карающий зло,
Он на охоте давно.
Скомканы страшные мысли —
Мысли о нём.
Руки на плечах повисли.
Ты оглушён.
Прячешься в шкаф для одежды,
Слушая собственный стон.
Все опрокинул надежды,
Чтобы помиловал он.
Ангел летает в тлеющем небе,
Ищет окно.
И предпоследняя степень
Чует его.
Кутаешь тело плащами,
Чтобы тебя не заметил.
Молишься в страхе, прикрывшись вещами.
Луч в окно светит.
Дверь шкафа раскрыта.
Предупреждающий звон.
Сердце на части разбито.
Дребезг стекол.

Относительное везение

На улице холод и дерзкий мороз.
И воздух колючий кусает за нос.
Я вышел на улицу, в садик пошёл,
И так до зелёной скамейки дошёл.
Я сел на скамейку, почти околев.
И бронхи мои заболели совсем.
Деревья качались туда и сюда.
И мне не хотелось идти никуда.
Какая-то прискорбно странная смерть:
Никто не хотел меня попросту греть.
Отправился я потому и гулять,
Что всем на меня, хоть убей, наплевать.
Я лёг на скамейку и стал дожидаться.
Носок потихонечку стал охлаждаться.
И то, что я умер, не понял никто.
Ведь мне повезло, что сознанье моё умерло заодно.

Коса

Я просыпаюсь в ночи неуместно.
Мне в этой комнате стало вдруг тесно.
Смерть за дверями меня поджидает.
То ли косою замок ковыряет?..
Входит, толкает, задницей крутит.
Ну когда же, наконец, она меня зарубит?!
Что-то ворчит, мои вещи ругает.
Передо мною плащом развевает.
Легла ко мне, скелет беспородный.
На человечие мясо всё время голодный.
Скулами смерть за язык мой хватает,
Жадными костями всего обвивает.
В страхе съедающем смерть обнимаю,
К плачущему животу прижимаю.
Знаю, что я уже мёртвый,
Труп ни на что не годный.

Дырка в груди

Смерть подходит вплотную ко мне.
Смерть бросает руку в мою грудь.
Дырка в груди и сердце в руке.
Тело нa колени и навзничь на землю в муть.

Ты

Ты —,
Думаешь, лучше всех, совершенство.
Существование тебя есть блаженство.
Нераскрыт? — Есть причина.
Причина тебя накрывает. Неправда —
Считаешь,
Потому что цену себе знаешь.
Нераскрыт? — Объясняешь: не хочешь,
Но мечтаешь.
Не мечтать мечтаешь.
Сила воли? — Присуща.
Холодный рассудок? — Известен.
Рассуждаешь…
Надрываешься? — Тогда загибайся!
Тоскуешь? — Разлагайся!
Хочешь? — Продолжай в том же духе!
Злой? — Умирай в брюхе!
У твоей девушки белые зубы.
Ты целуешь её за это в её же губы.
Снова проверяешь:
Да, белые. Спокоен, в норме,
Всё в порядке.
Хорошо… — От хорошего плохо.
Почему? — Не понимаешь.
Твоя интуиция не подводит.
Радуешься, когда совпадает.
Нет? — По известным причинам.
Причины известны. Но в чём их причина?
Теория готова. — Практика?
Остаётся.
Что тебе нужно тебе не даётся.
Тема.
Задайте тему.
Не можешь без темы.
Дилемма.
План необходим.
Иначе сорвётся
То, что срывается,
Когда вроде всё удаётся.
Время
Скользит перед глазами.
Его убиваешь.
Но его не хватает.
Не фиксируешь.
Не хватает духу.
Дух не гармонирует с телом,
Не поддаётся.
Тело. — Твоё?
Лучше бы нет.
Тогда не жалко.
Тогда не зябнешь.
Бремя…
Фашист,
Террорист…
Да, ты — фашист-террорист.
Не можешь им нé быть.
Карьерист.
Хотя бы в себе.
Отрицаешь…
Принцип,
Принципы,
Их собранье.
Всё подобрано,
Всё на подводе.
Ты — эрудир
Всесторонний.
Иногда даже потусторонний.
Зубы?
Белые. Успокоен.
Деньги:
„Ничего не значат."
Но
Сердце от них у тебя точит.
Они поглощают.
Они существуют.
Глаза мозолют.
К ним привыкаешь.
Без них не можешь.
Счастье не в деньгах,
Но в счастье должны быть деньги:
Они строют.
Отвратительны.
От этого давит
На мозги. И отравляют.
Ты им подвластен.
Свободен
Зря утверждаешь.
Капитулируешь —
Умело убеждаешь,
Что трюк — себя проверяешь.
Но маска срослася,
Ты — это маска.
В маске не ты. А только маска.
Группа…
Она развращает.
Присутствие группы
Само себя объясняет.
Ты с нею.
Суёшься,
Себя впихаешь.
Когда в ней —
Вопрошаешь.
Зачем? Неполноценен?
С нею в порядке.
Группа тебя истощает,
Заставляет.
Сопротивляешься…
Но кому? Не себе ли?
Из неё вышел —
Снова туда хочешь.
Тебя зудит,
Когда оставлен.
Продукция —
Она дешёвая,
Она на потоке.
Хватай, наслаждайся,
Пока в достатке.
В недостатке? —
Хватай сильнее, жёстче —
Чего мало, того не хватает.
Что не хватает — необходимо,
Без того не можешь,
Думаешь, что можешь,
Но продолжаешь.
Доказываешь: временно.
Но время сильнее,
Оно поглощает.
Ситуация —
Для неё характерно.
Ты ей податлив. Скверно.
Страховка
Тебя облегчает,
Свободу заменяет.
Ты застрахован на случай,
Тебе сподвижно.
Количество —
Оно возбуждает.
Восхищает и побуждает.
Уцепился за что-то.
Держишься, не отпускаешь.
С этим надёжней,
Оно поможет.
Ты силён, но на всякий случай…
Ты — жаден.
Находишь причину.
Жаден не потому, что жаден.
Потому что зависим.
Потому что тот — противен.
Тебе самому мало.
Он уже не в первый раз.
Надоедает.
Ты не обязан.
Ты — агрессивен.
Тот сам виноват,
Ему нарывало.
Тщеславен.
Хотя бы потому, что этому возражаешь.
Очень добрый,
Зла не желаешь.
Но собственную шкуру машинально защищаешь,
Вперёд продвигаешь,
Себя выделяешь.
Выдвигаешь, но не отделяешь.
В курсе событий:
События по твоей воле,
Ты держишь их в курсе.
Курс, говоришь, сам определяешь.
Правишь разумно
Тогда, когда благоприятно…
Себе лицемеришь,
Пилюли незаметно глотаешь.
Любовь —
Её хочешь.
От неё зависим.
Длина жажду утоляет.
Жажда сердце утомляет.
Раздражайся,
В своих ощущениях изощряйся.
Имею право —
Иначе не человек, не мужчина!

Тело своё оголяешь.
Тело потеть заставляешь.
Счастье из него добываешь.
Счастье огромно,
Но оно может быть больше.
Поэтому нужно снова и снова.
Счастье тебя глотает.
Счастье себя усугублет.
Хочу счастье.
Узнать его вкус.
До конца познать его сладостный укус.

Всю жизнь в этом проводишь.
Пробуешь, выбираешь —
Страх не успеть тебя подстрекает.
Мысли о страхе страх заменяют.
Тебя обидели —
Ты должен сделать пакость.
Делая, тебя захлёбывает радость.
Жизнь назидает…
Плачешь? Расстроен? Это скрываешь…
Тебя почти жалко.
Ты — достоин.

Давление

Ну что ж ты давишь?
Чего желаешь?
Кишку снимаешь!
Мозгу сжимаешь!
Убирайся вон!
Забирай притон!
Не секи серпом!
Ну, а потом…
Ты ещё тут?!
Ты — шельм и плут!
Возьми тулуп!
Зачем я труп?!

Всё позади

Всё позади, всё прочь, всё зря.
И ни к чему корить себя.
К чему все глупые упрёки?
И поздно выводить уроки.
Что жизнь, что смерть — не всё ль равно?
Приспичило мне умирать давно.
Заёрзана пустая жизнь,
Зациклилась дурная мысль.
Всё сделано, что мне не надо.
Всё прожито уже куда-то.
Пора б и честь когда-то знать
И эту чепуху не повторять.
Ещё немного до конца.
И ровно тянется рука
До рукоятки револьвера,
Ведь в револьвере нету веры.

Курок

Когда пришёл в свою квартиру
И снял колючий полувер,
Я посмотрел на карту мира
И зарядил свой револьвер.
Я лёг на жёсткую кушетку
И пульс в руке стал проверять.
Не дрыгались мои коленки.
Не стал про жизнь я вспоминать.
Я чувствовал себя в порядке
И наслаждался тишиной.
Лежать мне даже стало мягко…
Я чувствовал курок стальной.
Промахиваюсь крайне редко —
Здесь промахнуться невдомёк.
Прицелился в висок я метко
И удавил стальной курок.

Ранним утром

Солнце выползает медленно.
Луч пронзает сквозь.
Я дышу тяжело замедленно.
Утром умирать пришлось.

Кто стучит

Где мой палач?
Где его тупой топор?
Где моя голова?
Катится, по ступенькам стуча…

Смерть в пустыне

Сухой песок рот пеленает,
К горячей печке прислоняет.
Язык утратил все мечтанья
И симулирует глотанье.
Бог Ра по небу пролетает
И в колеснице гроб качает.
Ты видишь странную картину:
Отец оплакивает сына.
Перед тобой мираж всплывает,
В мир нереальный забирает.
Русалка плещется водою,
Лаская мокрою рукою.
Кит по волнам тебя катает.
Живот прохладой омывает.
Дельфины звуки извлекают.
Меж твоих губ фонтан играет.
Валяется в пустыне тело.
От солнечных лучей сгорело.
Тарантул делает берлогу.
Он ненавидит суматоху.

Как жаль

Всё хорошо, что хорошо кончается.
Кто начал увлекаться — плохо кончит.
Нет, мне не жаль того, кто опосля в грязи валяется.
Мне жаль бычка за то, что он не падает,
       а всё качается.

По пути к ядру

Я упал в жестяную траву.
И, уткнувшись в сырую землю,
Устремившись сквозь магму к ядру,
Я вот так по дороге сгорю.

Рваные картины

Чувствую себя ужасно старым,
Клячей с копытом шершавым.
К лампе руки поднимаю,
Свет назойливый скрываю.
Он мне так надоедает.
Лампе голову срываю.
Рваные картины спрятались в ведро.
Падает кусочек лампочки на дно.

Беда

Птенцы упали из гнезда.
К земле скатилася звезда.
Зарезал дровосек тельца.
Цыплята хочут из яйца…
Старуха дремлет у крыльца.
Жених остался без кольца.
Всё пропадает без конца.
Не видно пьяного лица…
Сочится из крови вода.
Я понимаю, что беда.
Меня не спрячет темнота.
Царит в Вселенной пустота…

Страх

Сморщился зелёный ананас.
Увядший лист летит на землю.
Сквозь щёлочки полузакрытых глаз
Пчела летит, в полёте дремля.
Ждёт на ветке муравей несчастья.
Замолчала, поперхнувшись, птица.
Облако почуяло ненастье.
Сжалася в дупле мокрица.
Шум из горла говорит слова,
Нервный тик срывает голос.
Спряталась в рубашку голова,
Виден только чёрный волос.
Поднялся из пепла страх,
Нравоучительно щеками усмехнулся.
Стукнул кулаком легонько в пах,
От самозабвенья на листочке растянулся.
Подкрался тихонько сзади,
Волосы на голове дернул
И дубинкой, хохмы ради,
Позвоночник стеганул.
Между ног пощекотал,
Потоптался по ногам,
На рубашке слово кролик написал,
Выбросил за шиворот вонючий хлам.
Спрятался опять в засаде
И мелодию народную свистит.
Перемазался в помаде.
Выглядит как трансвестит.

Три замка

Ждёшь у потухшего костра
Прикосновения тепла.
И плачешь, утоляя жажду плачем,
Заглядывая в сердце, сжатое в калачик.
Вдыхая небо и открыв глаза,
Лежишь и слушаешь себя.
Убитый ангел ненарочно
Уволен и забыт досрочно.
Он был твой бог и твой хранитель,
Твоих души и тела покровитель,
Который, может быть, ещё вернётся,
И всё цветами обернётся.
И ты забудешь про свою тоску,
Зароешь в приморском песку.
Ты достаёшь душу руками
И видишь дверь с тремя замками.
Что там за дверью ты не знаешь,
Но заглянуть туда мечтаешь.
Ты дёргаешь за ручку двери
И слышишь шорох еле-еле.

Зов

Я среди ночи проснулся.
Образ в забрале в окне промелькнул.
Месяц углом усмехнулся.
Острый предмет по стене царапнул.
Вилка испуганно скрылась.
Нож золотой на полу нахожу.
Дверь впопыхах приоткрылась.
Робко во двор выхожу.
Кто-то меня прикоснулся.
Я чрез плечо обернулся.
Он в лунный свет обернулся,
Тот, кто к асфальту нагнулся.
Падаю в чёрный колодец.
Меж узких стен на верёвке вишу.
Ходит внизу крестоносец.
Смело верёвку ножом разорву.

Стекло

Воскресным утром ты проснулся,
Хотя с утра вставать ты не хотел.
Как будто от толчка очнулся
И машинально спальню оглядел.
Твой взгляд остановился на стакане —
Стакан наполнился стеклом.
В окно перелся луч, как на экране…
С кровати ты вскочил прыжком.
Тем временем стекло за край перевалило
И по полу так склизко расплылось.
Тебя плохое чувство охватило,
Такое наблюдать тебе ещё не довелось.
Ты выскочил стремглав из дома,
Где разливалося во всю стекло.
Ты изготовил автомат из ломанного лома
И застрелил чудовищное зло.

Лепота посвящается

Я поднимаю острое перо
И опускаю на в клетях бумагу.
Передо мной стоит бордо.
Мне не хватает подчерка размаху.
Я расскажу про обитанье
Двоих разборчивых персон.
Сейчас заполню расписанье
И погружусь в глубокий сон.
Я весь распластался в дубровке
И ощущаю персонаж.
Мычит на пастбище коровка,
Мне наводя ажиотаж.
Персоны, завтракая ночью,
Готовят к ужину гуляш.
Вареники едят нарочно
И кушают в обед грильяж.
Там пёс учёный без цепи гуляет,
И досвазит до бда не всяка муха.
Тот пёс в окне хвостом виляет.
И чебуша мордо кислится распатуха.
Опасно ездят гончие машины
На улице туда-сюда.
Закопаны пред домом мины.
Куда ни глазом кинь — повсюду лепота.
Я помню блудное мгновенье,
Когда я спал на кухне под столом.
И пресно-сладко дуновенье
Из холодильника в нос обдало.
Сейчас я вспоминаю с прагматизмом,
Что кто-то спал, а кто-то хлеб жувал.
И способом параллелизма
Я атмосферу наполнял.
Прошу прощенья, что отвлёкся —
Меня чумарит несколько бордо.
Я в сторону привратную увлёкся,
Но продолжаю свой рассказ бодро.
Я накрошу немного о себе… Когда я душ остывший принимаю
И журналистику за завтраком читаю,
То в доме слободском включается теле.
Мне не известны передачи.
И этот факт меня гложит.
Как те же булки при раздаче
Меня разбавка выборно взмажит.
Трещит безжалостно перо.
Бумага жалобно взвывает.
Во мне морщинится нутро.
Я свою оду прерываю…

Нет, когда есть

Кресло стоит в углу.
Стол как всегда на посту.
Шкаф, шифонер, холодильник.
В нём даже есть морозильник.
Тумба, ковёр, телевизор.
Грядки цветов на карнизе.
В кухне – кухонный набор,
Стулья, ещё табуретки за накрытым столом.
Есть туалет, душевая, балкон.
Рядом с цветком стоит магнитофон.
В общем, в квартире всё есть, но вот в чём секрет.
В этой квартире ведь никого нет.

Витамин

И снова падает дельфин
В водичку, словно витамин.
Который только ждёт того, чтобы растаять,
Молекулы воды живьём расплавить.
Чтоб кто-то эту воду выпил.
Желудок свой густом насытил.
И попросил бы жалобно добавки,
Добавки густоты из свалки.
И пьёт вот этот витамин
Закономерный гражданин.
Но кто питается тут кем?
Кто заправляет делом всем?
Съедает гражданина витамин.
И больше нет у гражданина сил.
Желудок витамин благодарил.
Зря падал в воду предсказательный дельфин.

Червяк

Рубашка разорвалась на пупке.
Живот развёрзся. Налегке
Выполз слизистый червяк
Беспардонистый босяк.
Заглянул мне в рот. На кресле
Распластался будто в тесте.
Папироску закурил.
Никотин распространил.
Он подходит к телефаксу,
Ставит на бумагу кляксу.
Пару клавиш нажимает.
Удручительно зевает.
Мне протягивает листик.
Головой качает, мистик!
В нём стоит, что я уволен…
Сразу я его не понял.
Говорит мне: До свиданья
И спасибо за старанья.
Мы труды все ваши чтём.
За счёт этого живём.
В общем, мне пора обратно
Как-то здесь у Вас прохладно.
В мой живот опять залез.
Как устроился, подлец!

Обман

Eщё немного и всё уйдёт.
Ещё чуть-чуть и пропадёт.
Совсем осталось ничего.
Катилося наверх нутро…
Как будто я перепугался
И как-то невдомёк остался.
Зачем остался я, в натурe?
Показывали только дули…

Звонок с последствиями

Я был совсем некстати разбужён.
И вот теперь я хмур, как без хвоста павлин.
Другие скажут, что я злой и нелюдим.
Но я всего лишь был звонком ошарашён.

Пора

Пора,
Пора сходить с ума.
Ура!
Да здравствует мура!

Сейчас

Сейчас, сейчас…
Сейчас, сейчас…
Ого, ага…
Сейчас, сейчас…
А вот уже…
И вот уже…
Ого, ага…
Сейчас, сейчас…
Вот так, вот так…
И так, и сяк…
Сейчас, сейчас…
Ого, ага…

Кусты

Из земли торчат куски.
Давят знойно на мозги.
Кто-то в землю нож швырнул,
Скальпилем в ней ковырнул.
Дело ловко провернул,
А потом в ней утонул.
Семафорщик показал,
До победы наказал.
Добродетели-отцы…
Дети любят леденцы…
Исполнение задачи…
Палка радости без сдачи…
Закупорены мозги С преждевременной тоски.
Бег по жизни под уздцы,
Под бубновые венцы.
Уточняю — под кусты.

О том, как я был непьяным

От природы не пьянею.
От горилки я трезвею.
Из горла пить неэтично.
Отношусь к себе критично.
Кто же эдак наливает?
Дигустация ль какая?
Попрошу лить посолидней.
Водке будет необидно.
Лучше лейте мне побольше.
А теперь ещё раз столь же!
В огурце я не нуждаюсь —
Только смак перебивает.
Пью за новое знакомство.
Что такое?! Вероломство!!
Разве ж можно так вот пить?
Пить не значит мимо лить.
Дайте подержать косичку.
Кто сказал, что неприлично?
Что меня сегодня бесит —
Не под стать сильнейший ветер.
Здорово у вас выходит!
Близнецы друг в друга входят!
На носу снежок лежит!
Здорово сопля висит!
Снеговик сейчас слеплю —
Я занятия люблю.
Ну чего меня толкают?!
С вами больше не играю!
В писуар не попадаю!
Отчего судьба такая?
Всё, не буду больше так бухать.
Научитесь уважать!!

Возмездие

Мене не нравится, когда меня щекочают за ухом.
Особенно, когда при этом кожу мнут.
Когда жужжит под ухом муха.
Я не люблю, когда мне в рот плюют.
Меня до спеси раздражает,
Когда мне нос для развлеченья рвут,
Когда язык гвоздями прибивают,
И волосы под мышкой жгут.
Я очень злой тогда бываю,
Я просто из себя мечусь.
Хоть я и пацифистом прослываю,
Я резких слов при этом не гнушусь.
И я от возмущения сгораю,
Когда мне органы вот так берут.
Их в мясорубку помещают
И с них пельмени вкусные жуют.
Бесстыдно кожу мне снимают
И делают перчатки, куртки, кошельки.
С мозгов десерт заготовляют,
А из костей играют в городки.
Я снисходительно пока за этим наблюдаю,
Но скоро моему терпению прийдёт конец.
Я знаю, рано или поздно, уверяю,
Придётся вам за это отвечать.

Признание в любви
  или о вкусной и здоровой пище

Со дня того, как я тебя узрил,
Костёр в моих нервишках пионерский воцарил.
Уши розощёкие подмигивают мне во сне.
Больше ничего на этом свете и не надо мне.
Как завижу я твою косичку,
Изо рта от обомленья падает на ногу спичка.
Мне на кеды упадёт
И носки мне обожжёт.
Загипнотизированный за тобой хожу.
От душевных ноющих терзаний
     волосы на подбородке из ушей я рву.
Твой make-up мой стимул в трепет повергает.
Всем нутром журчащим восторгаю.
Нет, не заменят жирные свиные лапки
Твои прелестные в глазури глазки.
И даже если в соусе лапки,
То всё равно они не глазки.
А если же лапки на ужин,
То я их ни за что съедать не буду.
Кушать всё ж таки так хочется.
Долго мне ещё так с тобой мучиться?

Проповедь мазохиста

Я — мазохист.
Я — острых болей дегустатор.
Страдаю, как вулкана кратор.
Я чувствую себя как абсолютный оптимист.
Люблю, когда меня терзают муки,
Особенно, когда задействованы инструменты.
Вам не хватает прочных аргументов?
Вам не понятны пыток звуки?!!
Вы думаете, это всё абсурдно?
Что боль любить как будто невозможно?
Что жить на свете нужно осторожно?
Выдерживать страданья очень трудно?
Меня смешат такие представленья.
Страдания любить — есть тела и души раскрепощенье
И утончённое святое наслажденье,
Отказ от гадкого порабощенья.
Когда мне тело раздирают,
Я дьявола за то благодарю
И Бога искушения ценю.
В моей душе любовь к садисту расцветает.
Я — будущего пионер
И жалких настроений ликвидатор,
Идей новейших модератор.
Я есть миссионер…

На пляже

Сгущённое в лепёшку небо
Надавит на кусочек тела.
Зудит оторванное мясо.
Губа не прекращает мяться.
Лоснящийся живот
Находится наоборот.
Сквозь пальцы ног лучи играют,
Щекотку в мышцах развивают.
Лицо в пожаре испарится.
Зрачок в наплыве пота растворится.
Упало в воду гренки тело.
Всё, что горело — охладело.

Парус (думка)

Белеет парус одинокий,
Белеет одиноко парус.
Белеет парус…
Белеет и белеет…
Оно, конечно же, ещё белеет.
И вот поэтому оно белеет.
Парус. Белеет парус.
Белеет и белеет.

Что такое хорошо

Всё хорошо, что хорошо.
А впрочем, то, что плохо, тоже хорошо.
Иначе было б только хорошо.
А это плохо, а не хорошо.

Слово о рыбках

Эх, рыбки, рыбки, рыбоньки мои!
Бедные, вы бедные, бедняжечки!
Ох, лежите вы в консерве словно трупики!
Жалко, жалко вас в братской могилушке!
Головы-головоньки отрубили вам!
Ох, да за что же, за что же вас так, бедненьких!
И соусом, соусом вас, томатненьким!
Ой, да что ж с вас стало-то?! Да как изувечили!
Да я вас на хлебец положу, положу!
Да закушу, да вами побалуюсь!
Да поваритесь вы в моём желудочке!
Ох, вы мои вкусненькие, чудненькие!